Сто рублей или сто друзей? Причины рыночной и сетевой коррупции

19 ноября в Лаборатории экономико-социологических исследований ВШЭ состоялся семинар серии «Социология рынков». С докладом на тему «Сто рублей или сто друзей: причины рыночной и сетевой коррупции» выступила Мария Кравцова, стажер-исследователь Лаборатории социологического анализа Центра фундаментальных исследований ВШЭ.

В рамках исследования автор объединила два основных подхода к анализу коррупции: «унифицированный», в рамках которого существует единое понимание коррупции, и «социологический», для которого характерно восприятие коррупции в культурно-историческом контексте. При социологическом подходе люди в разных странах и в разные исторические периоды могут относить к разряду коррупционных совершенно различные практики. Как показали социологи, понятие коррупции тесно связано с нормами и ценностями, особенностями законодательства и даже распределением властных отношений в конкретном обществе.

Отсутствие унифицированного набора коррупционных практик не позволяет корректно проводить межстрановые сравнительные исследования. Межстрановой анализ возможен только в том случае, если понятие коррупции будет максимально конкретизировано самим автором еще на этапе планирования эмпирической работы, и если методы измерения этого феномена не будут зависеть от того, что подразумевают под коррупцией сами респонденты.

Автор предлагает в своей работе различать две группы коррупционных практик: рыночную и сетевую коррупцию. Для рыночной коррупции характерен открытый доступ к государственным ресурсам и услугам (взятку может дать каждый «человек с улицы», без высокого для себя риска), для сетевой коррупции, наоборот, доступ к государственным ресурсам и услугам ограничен необходимостью включения в социальные отношения (взятки берут только от «своих»). Сетевая коррупция может вообще не предполагать неформальных платежей, основываясь лишь на взаимном обмене услугами. Рыночная коррупция считается коррупцией в большинстве обществ, при том что сетевая коррупция часто может не восприниматься как таковая и считаться лишь проявлением приятельских отношений.

Разделение коррупции на рыночную и сетевую позволяет более точно измерить масштабы этого явления, объяснить процессы, происходящие в России, а именно — динамику коррупционных отношений, а также по-новому взглянуть на причины и последствия коррупции.

Базой данных работы послужило международное исследование «Life in Transition», проведенное в конце 2010 года, которое охватило 16 стран Центральной и Восточной Европы, 11 стран СНГ и 5 стран Западной Европы (Франция, Германия, Италия, Швеция и Великобритания).

Так, к странам с самой высокой долей чистой сетевой коррупции, где люди исключительно используют связи и не прибегают к взяткам, можно отнести Армению, Македонию, Венгрию, Боснию-Герцеговину, Сербию, Хорватию и Болгарию.

В подгруппе стран с высокой долей рыночной коррупции, где велика доля людей, которые платят взятки и не используют связи, оказались Азербайджан, Таджикистан, Киргизстан, Узбекистан, Албания, Украина, Молдавия и Монголия.

Жесткие меры по борьбе со взяточничеством, направленные против рыночной коррупции, в условиях недостаточно развитой институциональной среды вряд ли принесут желаемый результат, они лишь повлекут за собой трансформацию рыночной коррупции в сетевую.

Не менее интересные результаты были получены на индивидуальном уровне. К рыночной коррупции более склонны индивиды с низким уровнем внутригруппового доверия, «атомизированные», не доверяющие даже своему ближайшему окружению и не признающие отношения власти. В сетевой коррупции, в свою очередь, с большей вероятностью участвуют респонденты с низким уровнем внегруппового доверия — люди, доверяющие своим друзьям и знакомым, но не привыкшие доверять «чужим».

По мнению автора, жесткие меры по борьбе со взяточничеством, направленные против рыночной коррупции, в условиях недостаточно развитой институциональной среды вряд ли принесут желаемый результат, они лишь повлекут за собой трансформацию рыночной коррупции в сетевую.

В условиях неэффективных формальных институтов борьба с сетевой коррупцией, выраженная в сокращении возможностей установления длительных отношений между представителями власти и населением (например, ротация чиновников), также вряд ли будет способствовать появлению эффективного государства. При отсутствии жестких санкций за взятки это может привести к всплеску рыночной коррупции, при их наличии — к замедлению экономической активности в стране. По этой причине следует делать упор не на борьбу с конкретными проявлениями обеих форм коррупции, а на улучшение качества формальных институтов.

Заместитель декана факультета социологии ВШЭ Денис Стребков, выступавший в качестве оппонента автора, также добавил, что проблема коррупции является весьма неоднозначной, особенно когда дело касается России. К коррупции на государственном уровне люди склонны относиться отрицательно, а на уровне личном — скорее положительно: дать взятку врачу или постовому ДПС считается вполне нормальным действием, глубоко укорененным в социальных практиках и отношениях.

Вадим Радаев, заведующий ЛЭСИ, в свою очередь, отметил, что в представленной дихотомии нет места такой форме, как использование посредника, которая часто используется для снижения рисков для обеих сторон. Также он подчеркнул, что на сегодняшний день сложно разделять сетевую и рыночную коррупции, и все больше коррупционных действий принимает смешанную форму.

Денис Никулин, специально для новостной службы портала