«Наука для нас — не абстрактный процесс, а пространство для личностного и институционального роста»
В НИУ ВШЭ стартовал конкурс научно-учебных групп (НУГ), прием заявок продлится до 12 ноября. Уже более десятка лет конкурс остается важной инициативой, поддерживающей исследовательскую активность в Вышке. Его участники — студенты и молодые преподаватели — делают первые шаги в науке, а небольшие команды превращаются в зрелые лаборатории и центры. О новой концепции конкурса, о том, как будет происходить отбор и что университет ожидает от участников, рассказал в интервью проректор Александр Балышев.
— Какие задачи решал конкурс научно-учебных групп и что меняется сейчас?
— Конкурс НУГ задумывался, по сути, как лаборатория быстрых идей: он позволял студентам и исследователям объединяться, пробовать новые темы, запускать проекты без громоздких формальностей и институционализации. Это было ценно, и некоторые сегодняшние центры выросли именно из НУГ. Но время идет: меняются как внутренние, так и внешние факторы.
Так, например, сейчас на многих факультетах осуществляется поддержка стартовых проектов в рамках собственных бюджетов, что отчасти перехватывает задачу по посевному финансированию и формированию базовых заделов.
С другой стороны, Российский научный фонд поддерживает уже сложившиеся научные группы с существенным академическим багажом, но конкуренция в этих конкурсах высока. В то же время мы видим, что конкурс НУГ стал отчасти площадкой для дофинансирования работы со студентами наших состоявшихся ученых. Это, может, и неплохо, но теряется задача по формированию новых лидеров и команд, которые бы успешно конкурировали за внешние проекты.
Так, по итогам последних молодежных конкурсов РНФ можно отметить хорошие результаты университета в индивидуальных проектах, но проблемы в коллективных. Одна из задач предстоящего конкурса — исправить эту ситуацию и сформировать конкурентные заделы.
Кроме того, за последние годы университетская наука значительно выросла и структурировалась. У нас появилось больше центров, лабораторий, международных партнерств, и стало ясно, что НУГ нужна не просто как стартовая площадка для идей, а как механизм подготовки команд к следующему уровню — к устойчивой, внешне финансируемой деятельности. Поэтому новая концепция конкурса смещает акцент: теперь это не просто поддержка интересных инициатив, а система выращивания исследовательских коллективов, способных войти в большую научную экосистему. Таким образом, принципиальное изменение заключается не в отказе от прежних ценностей, а в их развитии.
— Одним из нововведений стала ориентация на поиск будущих лидеров научных коллективов. Почему именно сейчас университет делает акцент на подготовке новых руководителей?
— Один из наших приоритетов — рост новых поколений. Если университет не будет готовить молодых лидеров, через несколько лет у нас просто не будет тех, кто сможет возглавить лаборатории и центры. Поэтому конкурс теперь стимулирует формирование карьерной траектории — от стартовых проектов на факультетах и их развития в НУГ до руководства полноценным исследовательским подразделением. Для этого мы опираемся на рекомендации действующих руководителей и смотрим на готовность человека управлять коллективом.
В университете накоплен огромный потенциал среди молодых исследователей — аспирантов, постдоков, преподавателей. Но переход от роли исполнителя к роли руководителя обычно происходит поздно и не всегда системно. Мы хотим этот переход сделать осознанным и поддерживаемым. Новый формат конкурса НУГ дает возможность попробовать себя в роли лидера в относительно комфортных условиях: здесь есть ресурсы, команда, но при этом меньше формальных рисков, чем, например, в крупном грантовом проекте. Это позволяет развивать управленческие и стратегические навыки, не теряя исследовательский фокус.
Почему именно сейчас? Потому что университет за последние годы заметно вырос, и мы подошли к этапу, когда важно не просто развивать науку, а выстраивать устойчивую систему ее воспроизводства. Нельзя бесконечно полагаться на опыт текущих руководителей лабораторий — нужно создавать лифт для тех, кто придет за ними. Подготовка новых лидеров — это элемент долгосрочной кадровой политики, направленной на то, чтобы каждая научная школа имела преемственность и не зависела от одного человека.
— Важным приоритетом конкурса является включение студентов. По опыту многих лет, как часто студенты оставались в науке после участия в научно-учебных группах?
— В среднем в каждой НУГ примерно 15–20% студентов продолжали заниматься исследованиями, поступали в аспирантуру или создавали наукоемкие проекты уже за стенами университета. Мы понимаем: студенты не должны быть массовкой в научном проекте. В новой концепции НУГ мы стараемся сделать так, чтобы студенты были максимально вовлечены в исследовательскую деятельность. Наша цель — чтобы участие в НУГ становилось первым серьезным шагом в научной карьере. Успешных и перспективных студентов мы готовы приглашать на вакантные позиции в Вышку, с тем чтобы обеспечить им полноценное участие в исследованиях.
— В новой концепции конкурса НУГ фактически превращается в трамплин для получения крупных грантов, например, РНФ. Почему сделан такой упор на это? Что будет с группами, которым не удастся получить внешнее финансирование?
— Мы действительно рассматриваем конкурс НУГ как трамплин, потому что университету важно не только поддерживать внутренние инициативы, но и готовить команды к полноценной конкуренции за внешние ресурсы. В противном случае проекты остаются в «теплице», где им комфортно, но они не растут. Рынок научного финансирования сегодня устроен так, что без участия во внешних проектах ни один коллектив не может выстроить долгосрочную стратегию.
Поэтому мы предлагаем честную модель: первый год — возможность наработать результаты и собрать команду, в конце этого года — обязательная попытка подать заявку на грант РНФ или другой крупный конкурс. Если сразу не получилось, университет дает второй шанс — еще один год финансирования. Но дальше ответственность лежит уже на самой группе: если за два года не удалось выйти на внешний ресурс, значит, либо тема не получила развития, либо команда еще не готова конкурировать. В таких случаях мы прекращаем поддержку, потому что важно давать шанс новым инициативам.
Таким образом, упор на внешнее финансирование — это способ выстроить естественный цикл развития: от идеи и эксперимента — к устойчивому исследовательскому направлению, которое может существовать и расти уже не только за счет ресурсов университета.
— Теперь правила более четкие: минимум 5 человек, 2 студента, фиксированное базовое финансирование, обязательное участие во внешних конкурсах. Почему именно такие параметры? Насколько, по-вашему, они создают честные условия для конкуренции?
По новым условиям конкурса минимальный состав НУГ — 5 человек, из которых не менее 50% — молодые участники до 39 лет включительно (как минимум 2 студента). На коллектив из 5 человек выделяется 1,5 млн рублей в год. Каждый дополнительный участник увеличивает бюджет на 100 тыс. в год (при сохранении возрастных пропорций), но не более чем до 2 млн.
Мы старались максимально упростить правила и приблизить к форме для грантов РНФ, но с несколько меньшими требованиями.
Минимальные требования к составу и четко прописанный размер финансирования позволяют избежать произвольных решений. Пять человек — это минимум для серьезного проекта, а включение студентов в обязательном порядке — гарантия молодежной вовлеченности.
— В новой концепции предполагается, что наличие софинансирования повышает оценку заявки. Можно ли ожидать, что НУГ будут привлекать внешних партнеров? Есть ли уже успешные примеры?
— Софинансирование — это индикатор того, что проект интересен не только университету, но и внешним партнерам. Это повышает его устойчивость. Мы уже видим примеры, когда исследовательские группы привлекают компании, государственные структуры или научные фонды. Для нас это знак, что проект живой и перспективный.
Примером может служить проект под руководством Александра Американова «Учебная лаборатория для работы со встраиваемыми системами», участники которого задействованы в совместном проекте с МИЭТ и Альянсом RISC-V по разработке удаленной лаборатории для работы с устройствами на базе архитектуры RISC-V.
Также можно выделить проект под руководством Леонида Воскова «Исследование методов преодоления ограничений взаимодействия киберфизических систем в гетерогенных сетях удаленного интернета вещей», члены НУГ которого параллельно участвовали в проектах компаний Rightech и OneTrak и ряде других проектов.
— Не приведет ли ориентация на грантовую модель к тому, что исследователи будут вынуждены подгонять свои темы под формальные требования, теряя академическую свободу?
— Это всегда вопрос баланса. Да, появляются требования, но они заданы по нижней границе, то есть мы лишь приближаем коллективы к принятым стандартам. При этом тематика исследований остается максимально широкой. Университет не диктует «правильные» темы — мы лишь даем рамку, чтобы работа не терялась в хаосе идей и при этом новые НУГ не дублировали уже состоявшиеся проекты, что обеспечивает генерацию принципиально новых направлений.
— Если смотреть шире, как конкурс НУГ вписывается в стратегию развития науки в университете на ближайшие годы? Чего именно хотелось бы достичь?
— В долгосрочной перспективе конкурс НУГ — это один из инструментов формирования научной среды в университете.
Мы хотим, чтобы наши исследователи не только публиковались и получали признание, но и создавали устойчивые школы, выходили на международное сотрудничество, формировали культуру командной науки
Если удастся, через 5–10 лет мы увидим не десятки разрозненных проектов, а новые сети исследовательских направлений, выросших из НУГ. Также мы хотим добиться еще нескольких вещей.
Во-первых, чтобы в университете появилась устойчивая система научного лифта: студент — аспирант — исследователь — руководитель проекта. Сегодня этот путь не всегда очевиден, но конкурс НУГ вместе с другими инструментами должен сделать его более последовательным и прозрачным.
Во-вторых, мы стремимся, чтобы научная работа в университете все больше опиралась на внешние источники финансирования и международное сотрудничество. Университет, который способен системно привлекать ресурсы, строить долгосрочные партнерства и участвовать в глобальных исследованиях, становится по-настоящему самостоятельным научным центром.
В-третьих, мы хотим сформировать культуру открытой командной науки. Это значит — меньше индивидуальных проектов для галочки и больше совместных исследований, где результат рождается на пересечении дисциплин. В этом смысле НУГ — площадка для эксперимента с форматами взаимодействия, новыми методологиями и подходами.
— Вы как проректор наверняка видите, как конкурс влияет на карьерные траектории преподавателей и студентов. Есть ли история успеха, которая для вас лично является примером того, ради чего все это делается?
— Есть примеры групп, которые начинали буквально с энтузиазма студентов и преподавателя, а сегодня это уже лаборатории, участвующие в международных консорциумах и реализующие крупные проекты. Яркими являются примеры НУГ под руководством Надежды Лебедевой, которая последовательно включилась сначала в работу Лаборатории социально-психологических исследований, а затем Центра социокультурных исследований, а также НУГ под руководством Фуада Алескерова, которая закономерно переросла в Международный центр анализа и выбора решений на факультете экономических наук. Из проекта НУГ под руководством Кертес-Фаркаша Аттилы выросла Научно-учебная лаборатория искусственного интеллекта для вычислительной биологии.
Нельзя не отметить Марию Попцову, чья НУГ последовательно трансформировалась в центр мирового уровня, который не только публикует статьи уровня Nature, но и реализует практические проекты в интересах технологического лидерства страны. Можно перечислить и ряд других удачных инициатив.
Для меня данные примеры и есть главное доказательство: конкурс работает, хотя и требует новых акцентов, потому что он меняет судьбы людей. В таких историях видно, что наука для нас — не абстрактный процесс, а пространство для личностного и институционального роста в интересах университета и страны.