Инновации: осознавая масштаб проблем

В России предстоит создать новую модель экономики, инновационную. Что уже сделано в этой сфере? А главное — что предстоит сделать? Об этом шел разговор на Х Международной научной конференции ГУ-ВШЭ по проблемам развития экономики и общества.

На сессии «Наука и инновации в России: итоги последних лет», прошедшей 9 апреля в рамках конференции, с докладом «Наука и инновации в России: ключевые индикаторы» выступил председатель сессии, первый проректор ГУ-ВШЭ Леонид Гохберг.

Тематика сессии была определена еще до нынешнего финансово-экономического кризиса, сказал, в частности, он. Тогда во главу угла были поставлены вопросы оценки уже пройденного пути, а также обсуждались проблемы, возникшие перед сферой науки и инноваций, за последние четыре-пять лет. Безусловно, кризис лишь обостряет эти сложности, указывает на значимость их преодоления. И более того, совершенно очевидно, что сейчас речь уже должна вестись о том, как будет осуществляться развитие страны с использованием инноваций в послекризисный период. «Ведь посткризисная экономика по своей структуре и модели функционирования будет совершенно иной, чем та, какой она была до сих пор», — подчеркнул докладчик, добавив, что «массовый запуск инноваций любого рода в самых разных секторах будет являться принципиальным моментом в экономике России посткризисного периода».

Л. Гохберг представил динамику инновационной активности предприятий с того момента, как в России стал производиться замер такой активности. «Здесь имеется два пика: первый пик приходится на 1993—1994 годы, на период инерционного постсоветского развития, когда завершались инновационные проекты, начатые в советские годы». Затем последовал резкий (четырехкратный!) спад инновационной активности, сменившийся «своего рода плато вплоть до кризиса 1998 года» с последующим «некоторым всплеском, связанным с импортозамещением». И затем вновь в течение восьми-девяти благополучных лет наблюдалось состояние «плато с уровнем насыщения на низкой точке». При этом сохранялся многократный разрыв по показателям инновационной активности в сравнении с европейскими странами, в том числе, даже и с государствами Восточной Европы.

Вклад высокотехнологичных отраслей в добавленную стоимость промышленности остается на уровне 10 процентов, а уровень производительности труда в этих отраслях, подчеркнул первый проректор Вышки, «ровно в десять раз, по моим собственным расчетам, ниже, чем в добывающих отраслях». Иными словами, ясно, что высокотехнологичные отрасли промышленности в России «остаются таковыми только по определению» и не оказывают никакого решающего влияния на реструктуризацию экономики и переход к новой модели экономического роста. И если взять соотношение между объемами инновационной продукции и затратами на инновации, то в России эта пропорция самая низкая среди всех европейских стран.

Но речь ведь должна идти не просто о валовом потоке инноваций или объемах инновационной продукции. Весьма важно и качество этих инноваций. Здесь также имеются проблемы: из 5,5 процентов объема инновационной продукции в общем объеме продаж лишь 0,5 процента относится к «принципиально новой продукции, новой не только для самих предприятий, но и для мирового рынка». С таким активом, по словам докладчика, Россия подошла к кризису, и «с этой точки мы стартуем в ожидании будущей посткризисной конкуренции».

Сославшись на совместные данные Росстата и Вышки, докладчик сообщил, что в настоящее время к числу инновационных можно отнести 2,5 тысячи российских промышленных предприятий, что составляет примерно 10 процентов крупных и средних предприятий России…

Что касается сферы науки, то принципиальный вопрос заключается в том, какова будет роль науки в инновационной динамке российской экономики. Будет ли эта динамика осуществляться за счет заимствований, или же за счет собственных нучно-технологических разработок? Если говорить о фундаментальной науке, то «мы с каждым годом спускаемся на одну ступень в рейтинге стран по уровню публикационной активности. Что же до науки прикладной, «у нас сохраняется десятикратный разрыв, например, с Австрией по объему экспорта технологий (а Австрия среди стран-членов ОЭСР занимает последнее место по данному показателю). И если доля России на мировом рынке высокотехнологичной продукции раньше составляла 0,33 процента, то «сегодня речь уже идет о 0,28 процента. У Гонконга, для сравнения, этот показатель составляет 5,5 процента».

Примечательно, что сокращение показателей результативности науки происходит на фоне самых высоких темпов роста бюджетных расходов на гражданскую науку, что является «беспрецедентным фактом для любой сегодняшней развитой экономики». Если считать затраты на науку по паритету покупательной способности, то Россия уже опередила Италию и находится примерно на одном уровне с Канадой! То есть «проблема результативности науки обостряется радикальным образом».

В последние несколько лет, продолжал Л. Гохберг, в российской науке восстановилась структура финансирования, которая существовала в самом начале 1990-х годов: доминирование государственного финансирования при очень низкой доле финансирования со стороны реального сектора экономики.

Каков же ответ науки на эти вызовы, на изменения спроса со стороны реального сектора и со стороны общества? Если сопоставить структуру расходов на науку по социально-экономическим целям, то наблюдается несколько тенденций: во-первых, резкое сокращение доли расходов на исследования, связанные с развитием экономики, во-вторых, очень низкая доля научных исследований, связанных с социальными целями (здравоохранение, экология и т.д.); в-третьих, почти двукратное увеличение в относительном измерении доли расходов, связанных с т.н. общим развитием науки (исследования, не ставящие своей целью какие бы то ни было практические результаты).

Очень важным моментом является институциональная структура российской науки, которая выглядит сегодня «ровно так же, как и двадцать лет назад». Несмотря ни на какие реформы, заметил первый проректор, несмотря на радиальный рост финансирования, в России научные исследования по-прежнему проводятся в НИИ, в то время как во всех странах с развитой рыночной экономикой основными научными продуцентами являются университеты и промышленные компании.

Однако одновременно в последние несколько лет, подчеркнул докладчик, в России идет процесс выстраивания новых стратегий в науке, принятия принципиальных решений, модернизации нормативно-правовой базы. Утверждены различного рода программы поддержки научных разработок и исследований, созданы институты развития, предприняты первые за последние годы меры по налоговому стимулированию научно-инновационной сферы.

Сергей Иванец

О том, что предпринимается в стране для того, чтобы поднять уровень и престиж российской науки, рассказал директор департамента стратегии и перспективных проектов в образовании и науке Минобрнауки России Сергей Иванец в докладе «Основные направления государственной научно-технической политики России». В развитых странах, отметил, в частности, С. Иванец, от 50 до 90 процентов роста экономки определяется инновациями и технологическим прогрессом. В кризисные же годы инновации приобретают совершенно особое значение и «должны быть мотором развития всех секторов промышленности и сферы услуг для выхода страны на качественно новый технологический уровень». При этом особую значимость приобретает выбор приоритетов научно-технологического развития.

Особое место принадлежит долгосрочному прогнозу этого развития в рамках взаимодействия «государство-бизнес-наука-общество». Такой прогноз содержит информацию о важнейших внешних и внутренних тенденциях, определяющих развитие экономики, направления технологического развития и место России в мировом научно-технологическом пространстве. В минувшем году такого рода работа была завершена, подготовлен прогноз научно-технологического развития Российской Федерации до 2025 года. Согласно этому прогнозу, государство должно сконцентрировать ресурсы на тех проектах и программах, за которые оно несет непосредственно ответственность (оборона, здравоохранение, образование); которые востребованы бизнесом, но одновременно входят и в сферу интересов государства, поскольку могут обеспечить реализацию основных конкурентных преимуществ страны; и, в-третьих, те, которые обеспечивают формирование ядра новейшей технологической базы и могут гарантировать достижение лидерства по избранным направлениям.

Коснувшись далее поддержки бизнеса со стороны государства, С. Иванец отметил, что она может осуществляться, прежде всего, в рамках частно-государственного партнерства (ЧГП). При этом государство не должно препятствовать участию бизнеса в зарубежных заимствованиях и международных технологических программах, и вообще — в любых формах кооперации. Что касается проектов, связанных с созданием технологической базы «нового производственного ядра», то усилия должны быть сосредоточены на ограниченном количестве системообразующих направлений, по которым уже достигнуты конкурентные преимущества, где есть возможность обеспечения технологического лидерства.

Эффективность реализации таких проектов зависит от эффективности деятельности научных организаций. «Государственная поддержка развития науки, в том числе, ее материально-технической базы, должна в первую очередь ориентироваться на повышение эффективности госсектора науки, а это около трех тысяч организаций», — подчеркнул Сергей Иванец. Для повышения эффективности работы институтов, сообщил в связи с этим он, разработан проект постановления о результативности деятельности научных организаций госсектора с целью повышения отдачи бюджетных средств, вкладываемых в науку. А основой финансирования должно стать конкурсное распределение бюджетных средств. Для повышения роли этого инструмента разработана Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2008—2012 гг., и на ее реализацию выделено 250 миллиардов рублей, что, как можно надеется, поднимет и роль, и престиж фундаментальной науки, результативность и качество научных исследований.

Еще одним инструментом является переход на новую систему оплаты труда, в соответствии с которой размер оплаты зависит «от объективных и вполне измеряемых параметров результативности». Принят и ряд дополнительных мер, направленных на развитие кадрового потенциала, для притока в науку молодежи. Речь, прежде всего, идет о Федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» с финансированием почти 90 млрд. рублей.

Предполагается создание специальной комиссии в составе наиболее выдающихся российских ученых, которые смогли бы провести объективную инвентаризацию имеющихся научных установок исследовательской инфраструктуры на предмет их более рационального использования.

Достижение научно-технологических прорывов на приоритетных направлениях развития науки призваны обеспечить национальные исследовательские центры (как государственные некоммерческие организации). Их основные задачи — проведение полного инновационного цикла до опытно-промышленных образцов, создание принципиально новых стратегических технологий и продуктов и их внедрение в отечественную промышленность, отработка механизмов государственно-частного партнерства, качественное решение вопросов интеллектуальной собственности.

Следующее направление этой деятельности — поддержка научно-образовательных центров на основе национальных исследовательских университетов, которые эффективно осуществляют и образовательную, и исследовательскую работу. Для поддержки таких центров необходимо участие государства. Подобное содействие будет осуществляться правительством на конкурсной основе в рамках специально разрабатываемых программ развития.

Также необходима поддержка со стороны государства российских исследователей в международных проектах и программах. Одним из важнейших инструментов здесь может стать присоединение России в качестве ассоциированного члена к седьмой рамочной программе Евросоюза для ученых. Приоритеты России и Евросоюза в области науки в значительной мере совпадают, а это является хорошей основой для ассоциации и последующего взаимовыгодного сотрудничества. Ассоциированный статус позволит российским научным институтам выступать инициаторами совместных научных исследований и повысит конкурентоспособность российской науки. «Мы полагаем, что эти шаги позволят не сразу, не одним скачком, а последовательно, выделить организации-лидеры, которые обеспечат необходимую реструктуризацию научных учреждений, переход российской экономики на инновационный путь развития», — сказал Сергей Иванец.

Ксилин Лиу

Затем слово было предоставлено одному из ведущих китайских исследователей в области инновационной политики, профессору Академии наук КНР Ксилину Лиу (Xielin Liu). За последние тридцать лет, напомнил он, Китай провел много реформ, в том числе, и в области науки. Правительство увеличивает расходы на НТР. Успехи Китая в этой сфере связаны с тем, в частности, что за годы реформ были обеспечены юридические права частного бизнеса, что повысило конкурентоспособность страны на мировых рынках, дало толчок науке, поскольку именно на предприятиях стали широко вестись научные исследования. Можно в связи с этим заметить, что многие ученые едут на морское побережье, где создают собственные высокотехнологичные компании. Это ведет к повышению конкурентоспособности академической науки и высокотехнологичных отраслей. Кроме того, около 90 процентов высокотехнологичных продуктов выпускается венчурными предприятиями. Достаточно большую роль в экономике страны играют и иностранные компании. «Мы также призываем китайских профессоров, видных ученых, которые ранее иммигрировали, возвращаться на Родину, создаем им условиях для жизни и работы, что также идет на пользу нашей экономике и науке», — сказал китайский ученый.

Говоря об управлении научно-технологической сферой, Ксилин Лиу подчеркнул, что сейчас в Китае на смену государственным научно-исследовательским учреждениям приходят компании, которые становятся «главными игроками на рынке НТР». Иными словами, разрушена, по его словам, государственная схема исследовательских научных институтов и создана конкурентная среда на рынке наук…

«Стимулирование инноваций в российской экономике», — так звучала тема доклада Юрия Симачева (он представлял Межведомственный аналитический центр, Институт анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ). Главное внимание оратор уделил недостаткам в этой области, тем более что инновации весьма значимы для экономики России. Ю. Симачев привел в связи с этим данные технологического уровня обрабатывающих отраслей, полученные на основе опроса руководителей промышленных предприятий в августе 2008 года. Подтвердилось, что в России весьма невелика доля предприятий с технологическим уровнем, который бы заметно превышал уровень зарубежных конкурентов. Это изначально определят неконкурентоспособность компаний России, которые в большинстве своем могут выживать только за счет установления барьеров для конкурентов.

Конечно, в докризисный период были предприняты меры по стимулированию инновационного развития, улучшилась предсказуемость условий хозяйствования, хотя и были проблемы, связанные с нехваткой квалифицированных рабочих, неразвитостью отдельных инструментов стимулирования инноваций. Но все же дело продвигалось, увеличилось число представителей компаний — с 6 до 15 процентов, которые полагали, что для инноваций в России созданы условия. Но из этих 15 процентов две трети человек как раз и отметили, что они инноваций не осуществляют, «поскольку они им не нужны».

Что касается спроса компаний на исследования и разработки российских научных организаций, то и там ситуация, вроде бы, исправлялась. Государство уже стало стимулировать предприятия к приобретению таких разработок, и с правами на результаты научно-технической деятельности положение стало улучшаться, и отношение к качеству отечественных разработок не было отрицательным… Однако результаты по 2008 году разочаровывают: да, инновационно активны были вроде бы 80 процентов предприятий. Но если выделить долю тех компаний, которые расходовали средства на научные исследования и разработки, а из этих фирм вычленить еще категорию тех, у которых расходы на НИОКР были достаточно существенны, то выходит, что по-настоящему инновационных предприятий в России было лишь 10—15 процентов! Дело еще и в том, какого характера исследования и разработки финансируют компании. В данном случае речь идет о частичной модернизации уже существующих технологий, модификации продуктов. При этом по минимуму проводятся исследования, связанные с разработкой принципиально новых технологий и продуктов. При этом сами руководители таких предприятий (а это крупные и сверхкрупные компании) понимают, что расходы на НИОКР должны быть выше.

Сложилась странная ситуация: мотивы у руководства предприятий для наращивания инновационной активности имелись, внешняя среда в целом улучшалась, а существенных позитивных изменений достигнуто не было. «С нашей точки зрения,— подчеркнул Юрий Симачев, — это связано с эффектом замещения госспросом частного спроса. Несколько волн государственных расходов не имели инновационной направленности, не поощряли ни эффективные компании (корпоративный сектор), ни эффективные институты (сектор исследований и разработок).

Значительные инвестиционные ресурсы концентрировались и до сих пор концентрируются в государственных компаниях. У субъектов естественных монополий, к сожалению, не было значимых стимулов к снижению издержек, к повышению прозрачности программ технологической модернизации. Конечно, это связано и с изъянами, в том числе, в административной системе управления, ибо так и неясно до конца, кто же в России, какое министерство, отвечает за инновации?

В результате налицо инфляция в секторе исследований и разработок, низкий уровень коммерциализации и ограниченный круг участников. В России при этом резко расширяется уровень государственных закупок без предъявления каких-либо инновационных требований, в результате чего в компаниях рассуждают: а зачем, собственно, мучиться с инновациями, что-то там модернизировать, если есть возможность «просто» наращивать свои объемы производства?

Коснувшись инструментов, через которые должна идти основная часть инновационных ресурсов, таких, как федеральные целевые программы, докладчик указал на их несовершенство, прежде всего, из-за регулирования, связанного с закупками для государственных нужд. Проблема усугубляется и некачественным администрированием, в результате которого только каждое третье предприятие, из тех, которые имели право воспользоваться налоговыми льготами, например, в рамках той же аммортизационной премии, использовало эту льготу. И это связано с тем, что компании опасаются дополнительных проверок со стороны налоговых органов, риска возникновения споров. То есть, с одной стороны, вроде бы компаниям предоставляются дополнительные стимулы к инновациям, но при этом увеличиваются их риски…

Выявлены недостатки и при проведении антикризисной политики. Представители российских министерств разводят руками: «Что поделать, ведь кризис же…». Но ведь если посмотреть на политику других стран, подчеркнул докладчик, то в них предпринимается очень много мер, связанных со стимулированием инноваций, как раз в условиях кризиса. Да, есть риски, но, например, венчурный механизм и хорош тем, что он всегда работает именно в условиях высоких рисков! Что касается программы антикризисных мер, то в ее рамках ресурсы выделяются традиционным секторам и сама поддержка предприятий носит исключительно компенсационный характер, смысл которой состоит в том, чтобы ограничить потери компаний в результате спада. И практически «отсутствуют инструменты по стимулированию чего-либо нового, поддержки роста».

Настораживает и снижение роли институтов развития — как следствие антикризисной политики. Например, Внешэкономбанк изначально «задумывался» как институт развития и должен в целом осуществлять поддержку крупных инвестиционных и инновационных проектов. Но сейчас банк в основном «выполняет функции агента правительства по решению кризисных проблем. Все это происходит в ущерб исполнению функции института развития, и поддержка инновационных проектов практически не реализуется». Да и в самой антикризисной программе не наблюдается мер инновационной направленности, мер, связанных со стимулированием технологичного экспорта, мер по привлечению иностранных инвесторов, по развитию технопарков.

«Мне кажется, что сейчас нужно перемещать акцент на стимулирование инноваций в динамичных секторах, то есть в малом и среднем предпринимательстве, в образовательной сфере. Весьма жаль, что направление, связанное с исследовательскими университетами, с их поддержкой, сейчас тоже финансируется в очень ограниченных объемах. Главное, чтобы ни у кого потом не было иллюзий, что можно при четырехсотмиллионном годовом финансировании за пять лет действительно создать некие центры превосходства. Чудес на свете не бывает, при таком объеме ресурсов они не войдут даже в первую сотню мировых рейтингов», — сказал Юрий Симачев.

Участники сессии с интересом ознакомились с Национальным докладом «Инновационное развитие — основа модернизации экономики России», в нем дается анализ состояния, особенностей и новейших тенденций инновационного развития российской экономики. Доклад, выпущенный совместно ИМЭМО и ГУ-ВШЭ, подготовлен в самом тесном и плодотворном сотрудничестве экспертного сообщества и бизнеса. В его авторский коллектив вошли первый проректор ГУ-ВШЭ Л.Гохберг, сотрудники Вышки С. Заиченко, Г. Китова, И. Кузнецова, Т. Кузнецова, В. Рудь, А. Соколов.

В докладе рассматриваются ключевые показатели, характеризующие переход России к инновационной модели экономики; анализируются основные цели, направления и инструменты государственной политики в этой сфере, вопросы повышения ее эффективности. Особое внимание уделяется оценке перспектив развития наноиндустрии, возможностей и направлений ее поддержки со стороны государства. В публикации использованы данные российской и зарубежной статистики, уникальные оценки технологического уровня и инновационной активности различных секторов российской экономики, международные сопоставления, результаты специальных статистических и социологических обследований, выполненных, в частности, Институтом статистических исследований и экономики знаний ГУ-ВШЭ.

Доклад препровождается обращением к читателям членов его редакционного совета — председателя Совета директоров ОАО АФК «Система» В.Евтушенкова, генерального директора ГК «Росатом» С.Кириенко и генерального директора ГК «Роснанотех» А.Чубайса. Конечная цель этого доклада, говорится, в частности, в обращении, состоит в том, чтобы добиться более глубоко осознания российским обществом масштаба вызовов и проблем, с которыми Россия уже столкнулась и с которым ей еще предстоит столкнуться в будущем при переходе на современную, более эффективную и рациональную модель экономического роста. Пока же в России, осуществляющей такой переход, «сохраняется непозволительно низкий для мировой державы уровень инновационной активности», в масштабах страны «эффект от инновационной деятельности почти незаметен, не налажены тесные, постоянные и продуктивные контакты между наукой и бизнесом, эффективное функционирование национальной инновационной системы в целом».

В обращении выражена надежда, что доклад может внести заметный вклад в формирование планов и ориентиров долгосрочного развития российской экономики, обеспечивающих ее вхождение в группу мировых технологических лидеров в течение ближайших десятилетий.

Николай Вуколов, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото автора

Репортаж с секции на opec.ru

Видеозаписи выступлений на Международной научной конференции